Александр Афанасьев - Меч Господа нашего-2 [СИ]

— Теперь — не знаю, ответил генерал Руссо. Высокий, худой, бывший баскетболист — любитель он нервно ходил по кабинету. Было принято считать, что израильские генералы прикуривают одну от другой — но он не курил.

— Не время — сказал Либерман — кроме Биби есть еще и Израиль. Биби уйдет — а Израиль останется. Или — не останется. Все — зависит от нас.

— Ты чертовски прав… — генерал сел за стул — но мы мало что можем сделать. Только на проверку сообщения уйдет чертовски много времени. Я даже не могу просто послать в Египет человека, сейчас там черти — что творится. Сетей нет, каждый иностранец под подозрением. Раньше хоть туристов было полно — теперь каждый не местный как прыщ на заднице.

— Пошли бедуинов.

— Как вариант…

Либерман вздохнул

— Я начинаю задумываться о том, а не поставить ли в Кнессете вопрос о доверии правительству нашего Биби. Числа этак… пятого.

— Нет — теперь уже не согласился Руссо — это уже будет подстава и подстава чертовски скверная. Мы ударим не по этому напыщенному придурку, а по нашим пилотам, отправляющимся на опасное задание. А я — привык заботиться о пилотах.

Генерал Таль Руссо был израильским аналогом генерала спецвойск Стенли МакКристалла, воюющего генерала. В отличие от Биби опыта у него было предостаточно. Будучи сержантом, заменил отстраненного офицера и командовал ротой, участвовал в боях в Ливане в восемьдесят втором, в штурме Бейрута, затем участвовал в спецоперациях в секторе Газа, в Ливане, командовал полком, дивизией, округом. Осуществлял оперативное управление войсками в ходе операции «Литой Свинец», командовал уничтожением сирийского ядерного реактора, операцией Небесный ветер (захват турецкой Флотилии Свободы). В ходе второй ливанской компании был помощником начальника Генерального штаба по спецоперациям, фактически дирижировал действиями всех спецподразделений во время этой войны. Из всех израильских генералов — он был, пожалуй, наиболее подготовленным к реалиям современной войны — и именно поэтому Биби его не терпел и постарался задвинуть сразу, как смог. Формально, с повышением, а на деле…

Одно время — генерал Руссо служил в подразделении Шальдаг — подразделении поиска и спасения израильских ВВС, в чью задачу входил поиск сбитых израильских пилотов и эвакуация их на свою территорию. Именно это и имел в виду генерал — когда говорил что привык заботиться о пилотах…

— Хорошо. Тогда что будем делать?

Генерал Руссо прикинул, что к чему

— Связи у меня остались. Я постараюсь… поговорить с людьми, чтобы были наготове. На южном округе сейчас — люди, которые служили под моим началом, они не подведут если что. Но ВВС — у нас совсем не остается. И в спецподразделениях — многие заняты текучкой, а остатки — отвлекут на Гнев Господень. Нам бы только в седле удержаться — а мы еще и о наступлении думаем.

— Если бы мы все время думали только о том, как удержаться в седле — Израиля бы уже не было. Я подготовлю запасы. Мне так и так готовиться — в связи с возможной чрезвычайно ситуацией, но особое внимание — я уделю югу. Что-то вроде тыла.

— О, это — хорошо.

Либерман подмигнул

— В полиции, в тюрьмах — служат бывшие военнослужащие, с хорошим опытом. Я приказал составить списки параллельно армейским — кто, где, с каким опытом, какой специальностью. Как думаешь — пригодится?

— Вероятно да — ответил генерал Руссо — я думаю вот о чем. Проблема Сектора Газа — не будет давать нам покоя до тех пор, пока мы ее не решим. Вне зависимости от того, истину нам принес этот агент или дезинформацию — решить проблему Газы можно будет как раз восьмого — девятого. Лучше времени — не найти. А потом — в зависимости от ситуации… посмотрим, что будет делаться в Египте.

Либерман вдруг понял, что он совершенно одинок. Что во всей пирамиде власти Израиля — не осталось ни одного человека, который мог бы мыслить стратегически, с размахом, на десятилетия вперед. Каждый — смотрит тупо перед собой и решает свою маленькую проблемку, которая ему кажется важнее любых других проблем. Биби — решает, как еще эффектнее ему прогнуться перед США. Таль — как решить проблему Газы, которая ему всю плешь проела. Но ни один — не способен подумать, что если они рискнут и сделают неожиданный и сильный ход в Египте — последствия могут быть такими… какие никому и не снились. Египет ослаб… как насчет контроля над Синаем или даже создания Великого Израиля. Как насчет блокирования Сектора Газа со всех сторон — ведь если взять Синай или хотя бы выговорить у нового египетского правительства какой-то особый статус Синая, Сектор Газа не будет иметь сухопутных границ с кем-либо кроме Израиля и не помогут никакие тоннели, ничего — рано или поздно он будет вынужден либо принять продиктованные Израилем условия мира и размежевания, либо будет вынужден напасть первым, подтверждая свою враждебную сущность в глазах всего мира и давая Израилю полное право оккупировать его. А как насчет того, что новая военная диктатура в Египте привлечет внимание мусульман всего мира и соответственно — отвлечет внимание от Израиля. А как начет того, что новое египетское правительство будет просто вынуждено в крайне короткий срок реформировать и перевооружить армию и силы безопасности и ему некуда будет обращаться, кроме как к Израилю. А как начет того, что у Египта территориальный спор с Суданом и как назло — насчет земли с нефтяными скважинами? А как насчет того, что Египет может стать локомотивом деисламизации Сирии, Судана, Алжира, новых военных переворотов сил антиисламского толка. Если была Арабская весна — почему бы не быть арабской осени?

Но, увы. Все предпочитают играть по правилам. Все предпочитают решать свои мелочные проблемы. Все боятся поднять глаза и увидеть в небе журавля — хотя синица в руке давно уже сдохла и смердит.

И еще Либерман понял, что Израиль обречен и будущего — у него нет. Так можно жить на Западе — но не на Востоке.

Исламская республика Египет

Каир, исламский университет Аль-Азхар

Утро 06 августа 2014 года

Шурук эш-шамс (восход солнца)

Время намаза Фаджр (утреннего) символизирует рождение человека. Ведь недаром рекомендуется читать дуа после пробуждения. Фаджр также является своего рода символом детства и ранней юности.

В ночь перед государственным переворотом и началом гражданской войны в Египте — шейх Аль-Хувейи, один из наиболее радикальных имамов Востока — заночевал в университете Аль-Азхар, куда он мечтал поступить в молодости, но на это у него не было денег.

Для шейха и его людей освободили несколько комнат на верхнем этаже одного из зданий, они были удобны тем, что к ним вел единственный коридор, который могли оборонять два… даже один моджахед.

Перед тем, как совершить пятый намаз — аль-иша и лечь спать — шейх собрал наиболее деятельных и преданных студентов университета с последнего курса. Все они — приехали из разных стран, все они учились Шариату и стали свидетелями того, как целая страна сбросила иго ненавистного тагута и погрузилась в исламскую революцию. Многие из этих студентов не остались глухи к страданиям египетского народа, за это время они обогатились и теорией и практикой исламской борьбы и теперь готовы были нести ее в свои страны, как больной чумой — заразившись, несет дальше свою заразу…

Шейх не пожалел времени для этих ребят, ибо в них он видел сам себя три десятилетия назад. Он приехал в этот город и делал грязную работу, он получал за нее так мало, что у него не хватало денег на то, чтобы выпить самые нужные правоверному религиозные книги. И в то же время он видел, как хозяин лавки, где он работал — лицемерно встает на намаз, а по вечерам втихую пьет харам и пресмыкается перед иностранцами, которые иногда захаживали в лавку, перед менеджером отеля, который тут закупался. Именно тогда — шейх (который тогда не был шейхом и даже не был примерным мусульманином), решил, что в этой жизни много что неправильно и надо исправлять это…

Шейх рассказал этим молодым ребятам, у которых горели глаза — что в этом мире очень много неправедного и злого. Что крестоносцы — объявили новый поход против ислама, что они не просто хотят победить правоверных — они хотят уничтожить сами народы, разрушить их среду обитания, привычный образ жизни. Они хотят соблазнить детей запретной пищей и развлечениями, чтобы они становились слугами крестоносцев, а не воинами — джихадистами. Они хотят, чтобы женщины сбросили чадру и стали доступны их мужчинам — сначала взглядами, а потом… Именно поэтому — так важно вести джихад: каждый мусульманин должен вести джихад.

Шейх рассказал этим ребятами, что нельзя останавливаться до тех пор, пока на земле есть хоть один неверный. Шейх рассказал им, как важно вести посильный джихад, вовлекая в него тех, кто по каким-то причинам не может вести джихад оружием. Не можешь воевать — не беда, ты можешь помогать воинам деньгами, предоставление укрытия, ты можешь покупать оружие и боеприпасы для воинов, если тебе это по силам. Ты можешь вести агитационные страницы в Интернете, ты можешь говорить о несправедливости властей и привлекать как можно больше молодых людей к джихаду, ты можешь предлагать им дават — то есть принять ислам. Надо делать так, чтобы как можно больше распространять ислам на земле самих неверных. Нужно говорить про ислам и требовать соблюдения своих прав — неверные слабы и это подействует на них. Нужно покупать землю — на ней можно сделать укрытия и лагеря. Нужно покупать оружие — настанет час, когда волей Аллаха его можно будет пусть в ход. Можно делать списки учреждений, чиновников, членов разных тербанд,[11] где они живут, кто их жены, где учатся их дети — все это может пригодиться. Можно узнавать слабости членов этих тербанд — у кого они берут взятки, где пьют харам и предаются разврату с доступными женщинами — все это тоже пригодится. Наконец, можно самому стать членом тербанды — это не грех, если ты делаешь такое с намерением помогать братьям.